три цвета вечера

суббота, 10 сентября 2005

02:05

Jonathan Shery

Сутех

Вот так черное становится белым, белое красным, мир опрокидывается и поднимается.

В Вавилоне...В Вавилоне подошел ко мне тот, кто не был человеком и сказал, что я гость его на земле его. Я был в доме его и сначала радовался, встрече, но он говори странное, порочил господина моего, называл черное белым, белое красным. Он стал причиной гнева моего и смущения и бежал из дома его, забыв о почтении. И долгие годы меня тошнило от одной мысли о том, чье имя Лабарту.

Настал день, когда солнце мое над Ахетатоном, укрылось тенью и едва взойдя стало клониться к закату. Я готов был поверить, что ложь вавилонского демона не ложь, и что черное действительно белое, лишь бы солнце мое светило мне вечно. Я прошел все земли известные мне и обошел Вавилон трижды в поисках. Но солнце над Ахетатоном погасло, и белое стало красным прежде, чем я нашел того, чье имя Лабарту.

Время прошло, в Лондоне мы пришли в одно время в один дом и были гостями одного хозяина. Я был не рад встрече и обходил его стороной в печали от того, что из всех, кто был мне известен в прошлом вижу вавилонского демона, чьи слова, как камень в моих сандалиях - причиняют боль и мешают идти. Но снова мир переменился. Я нашел господина моего и был рад, но он отказался от меня. Красное стало черным - я пошел к змееязыкому с печалью своей, и нашел утешенье. Черное стало белым, я остался с тем, чье имя Лабарту.

На приемы в этот Лондонский дом не следует нам ходить часто. В последний раз мир перевернулся снова. Теперь для Лабарту.

Его нет дома, он уехал туда, где ему надо быть одному. И Элиза уехала. Я перебираю красное, белое и черное в одиночестве и восхищаюсь поворотами узора. Вот бы вернуться к воротам Вавилона и встретить самого себя. Вот бы рассказать, как спустя сотни лет я скучаю оттого что на несколько дней расстался с Элизой и Лабарту